с 11:00 до 19:00
«…Я твёрдо знаю одно: заставили писать меня книги и жизнь»
(Виктор Астафьев)
На долю этого автора выпало немало испытаний: тяжёлое детство, сиротский приют, война. Возможно, именно поэтому его характер лёгким не назовёшь. Да и оценки, данные им различным периодам российской истории в своих произведениях, являются спорными, хоть и вызывают до сих пор неизменный интерес. 100-летний юбилей Виктора Петровича Астафьева (1924 – 2001) – отличный повод разобраться в его взглядах и в хитросплетениях судьбы. Тем более что главным для себя он считал «оставаться верным жизненной правде».
Будущий писатель появился на свет 1 мая 1924 года в деревне Овсянка, что находится неподалёку от Красноярска. Первые годы жизни пришлись на трудное для страны время. Это сполна отразилось и на семье Астафьевых. Две сестры Виктора умерли в раннем детстве, и впоследствии он, оставшийся единственным ребёнком, писал: «Я всю жизнь ощущал и ощущаю тоску по сестре и на всех женщин, которых любил и люблю, смотрю глазами брата». Но даже не это оказалось самым страшным. В 1930 году мельница, помогавшая прокормиться, была национализирована. Аресту подверглись сразу несколько членов рода Астафьевых, их обвинили в создании контрреволюционной организации и сослали кого на Крайний Север, а кого на строительство Беломоро-Балтийского канала.
Как известно, беда не приходит одна. 12 июля 1931 года мама Вити утонула в Енисее, и мальчика взяли на воспитание её родители. Вернувшийся спустя три года из заключения отец женился опять и забрал сына в новую семью. Уже на правах вольных поселенцев они отправились в Заполярье на большие заработки, поближе к родственникам.
Однако отношения с мачехой у Виктора не сложились. Жил он в это время где придётся, учился кое-как. И кончилось тем, что в 1937 году мальчик оказался в детском доме. После возвращался в семью и вновь уходил, с юных лет пытаясь своим трудом зарабатывать себе на жизнь. Он трудился конюхом, водовозом, заготавливал для пароходов дрова и ловил на продажу рыбу. «Беспризорничество. Сиротство. Детдом-интернат. Всё это пережито в Игарке. Но ведь были и книги, и песни, и походы на лыжах, и детское веселье, и первые просветлённые слёзы», – вспоминал впоследствии Виктор Астафьев.
Книги действительно занимали в жизни юноши особое место. Поэтому Виктору легко давались сочинения по литературе, и, отметив это, педагоги старались прививать ему вкус к самостоятельному творчеству.
В детдоме будущий писатель успел окончить шесть классов. Виктор мог рассчитывать только на себя, а потому дальнейшую учёбу совмещал с работой. Получив в железнодорожном училище специальность, потрудившись составителем поездов, в октябре 1942 года он 18-летним добровольцем отправился на фронт и попал на передовую весной 1943-го.
За время войны Астафьев служил шофёром, разведчиком, связистом, участвовал в различных наступательных операциях, несколько раз был ранен (причём дважды – тяжело). Выписавшись из госпиталя, победу он встретил в нестроевой части. Там Виктор познакомился с медсестрой Марии Корякиной, после демобилизации женился на ней и уехал с супругой в её родной город Чусовой Пермского края.
Нелегко было начинать заново мирную жизнь солдату, подорвавшему на фронте здоровье и не имевшего к тому же надёжной профессии для постоянного заработка. Кем только не приходилось работать Астафьеву в первые послевоенные годы: дежурным по вокзалу, слесарем, кладовщиком, вахтёром. А чтобы получить среднее образование, пришлось учиться в школе рабочей молодёжи. Неурядицы сказывались на семейной жизни: отношения Виктора и Марии не раз, что называется, были на грани.
Отдушиной служили встречи в литературном кружке. Именно они вдохновили Виктора Петровича на создание первого художественного произведения. А в 1951 году рассказ «Гражданский человек» напечатали в городской газете «Чусовской рабочий». Именно там Астафьев проработал несколько лет журналистом, после чего наступил непродолжительный период работы на Пермском областном радио в качестве корреспондента.
Молодой автор начинал с прозы для детей и юношества. Первые его книги назывались «До будущей весны» и «Огоньки». Встречены они были довольно тепло, чего не скажешь о более «взрослых» произведениях. Прорыв случился в 1958 году, когда Виктора Астафьева приняли в Союз писателей СССР, и ему удалось напечатать свой первый роман «Тают снега». Рассказы прозаика появились в крупных московских журналах, а сам он поступил на Высшие курсы Литературного института имени Горького.
«Во время учёбы на Высших литературных курсах раздвинулись рамки моей окружающей среды. Москва с её театрами, концертными залами, выставками, несколькими первоклассными преподавателями, единомышленниками и друзьями, много изведавшими, испытавшими, уже добившимися в литературе заметных успехов, — всё-всё способствовало духовному просветлению и нравственному усовершенствованию», – писал Астафьев в своей работе под названием «Подводя итоги».
Но в столицах писатель никогда не жил, предпочитая русскую провинцию. В 1962 году семья приобрела небольшой дом в деревне Быковка рядом с Пермью. Здесь Астафьев написал несколько новелл и рассказов, закончил повести «Кража» и «Последний поклон». Он говорил: «В Быковке не было никаких условий, кроме главного – там мне всегда хорошо работалось».
Интересно отметить, что тогда же – с публикации в литературном журнале «Уральский следопыт» – началась писательская карьера и жены Виктора Астафьева.
А в 1970 году супруги переехали в Вологду и прожили в этом городе десять лет. Виктор Петрович познакомился здесь с Николаем Рубцовым, Александром Яшиным, Василием Беловым и другими писателями. И вспоминал: «В дружеском кругу я многому научился, многое понял. И главное – что надо быть с Родиной, – понял именно в Вологде».
В конце 1975 года Виктор Астафьев получил Государственную премию СССР за ряд изданных повестей (первая, но не последняя почесть в ряду литературных наград). Один из критиков отмечал, что языку писателя свойственны «суровая, корявая шершавость звучания, неприглаженность, необструганность деталей и образов», а ему самому – «живое чувство слова, свежесть восприятия, зоркий глаз». В Вологде он попробовал себя в драматургии и создал две пьесы: «Черёмуха» и «Прости меня». Самой же известной книгой этого периода считается «Царь-рыба» (в полном варианте она вышла только спустя два десятилетия).
Новый этап творчества писателя начался в 1980-ых гг., когда он решил вернуться на историческую Родину. Многие читатели заметили, что начиная с этого времени Астафьев словно бы ожесточился. Он не стеснялся изображать самые горькие и неприглядные стороны человеческой жизни: бездуховность, поломанные судьбы людей, быт заключённых, подростковую жестокость. Тем ценнее проявленные в его произведениях истинно человеческие поступки, полные гуманизма и милосердия.
Это касается и больной, но одновременно очень важной для писателя (да и для всех нас) темы Великой Отечественной войны. Поздний роман Астафьева «Прокляты и убиты» читается тяжело. Он долго шёл к этой книге и боялся взяться за неё, потому что не знал, переживёт ли вновь ад войны – пусть теперь уже в памяти и воображении. В результате книга вызвала самые противоречивые отзывы. Критик Валентин Курбатов вообще назвал её «самой мучительной в русской литературе книгой». Всё потому, что, по словам автора, о войне «столько наврали, так запутали всё, с нею связанное, что, в конце концов, война сочинённая затмила войну истинную».
В произведении Виктора Астафьева есть место храбрости и подлой трусости, готовности отдать за Родину жизнь и откровенному предательству, продуманным решениям и бездарному руководству. И ведь всё это действительно было в те суровые годы. Идейно роман перекликается с эпопеей Льва Толстого «Война и мир». И неслучайно название взято из писаний русских старообрядцев: «Все, кто сеет на земле смуту, войны и братоубийство, будут Богом прокляты и убиты».
1990-ые годы стали для писателя временем размышлений о судьбе Родины и подведением жизненных итогов. В немногочисленных поздних произведениях и беседах с журналистами он взывает к совести и к человеческому достоинству, исследует противоречия русского национального характера, требует оценивать отечественную историю непредвзято и объективно. «Устал я, душевно устал, надсадился с литературой, поэтому гоню со двора интервьюеров всяких и газетчиков, и всякий любопытствующий народ. Одиночества и тишины хочется, устал я от гнетущей памяти о войне, от ожидания чего-то вечного, ещё более худого», – так однажды высказался Виктор Астафьев.
Последний рассказ автора «Пролётный гусь» был напечатан в журнале «Новый мир» в январе 2001 года. В конце того же года писателю была присуждена за него Литературная премия имени Юрия Казакова. Увы, уже посмертно: Виктора Петровича не стало 29 ноября. Похоронили его на деревенском кладбище недалеко от родной деревни Овсянки, рядом с дочерью Ириной (скончалась в 1987 году в возрасте тридцати девяти лет). Жена Астафьева, Мария Семёновна, пережила своего мужа на десять лет. За свою жизнь она опубликовала порядка двадцати книг, но в плане литературной карьеры всегда оставалась в тени супруга, будучи для него верным и надёжным «тылом».
…Астафьев для многих был писателем неудобным, колючим, жёстким. Он не стеснялся и не боялся отстаивать то, что ему казалось безусловной, жизненной правдой. Близкий друг Виктора Петровича, писатель-фронтовик Евгений Носов, написал об этом так: «Если вы хотите увидеть Астафьева в самой сокровенной его сущности, откройте его книги и углубитесь в них. Там он весь, без щитов и забрал, полный трепета, любви и сострадания ко всему живому, полный дум и забот о вашем сегодняшнем и завтрашнем бытии».
