Григорий Бакланов: Жизнь, подаренная дважды

Юность писателя Григория Бакланова пришлась на годы Великой Отечественной войны. Он принадлежит к поколению, ушедшему на фронт прямо со школьной или студенческой скамьи. «Я никогда не забываю о том, – писал Бакланов, – что мне, вернувшемуся с войны живым, фактически дарована жизнь во второй раз… Там, на фронте, заложились основы тех нравственных представлений, которые определяют моё отношение к жизни, к людям и которые, надеюсь, отразились в моих книгах».

Один из ярких представителей литературного направления, которое критики нарекли «лейтенантской прозой», родился 100 лет назад – 11 сентября 1923 года – в Воронеже в еврейской семье (его настоящая фамилия Фридман). Рано потеряв родителей, воспитывался в том же городе у родственников… За этой скупой строкой стоит целая трагедия: во времена НЭПа семья жила в Москве, но после отец, который работал служащим, был объявлен лишенцем, поражён в правах и сослан в Курган. В 1933 году он покончил с собой, а в ноябре 1934-го не стало и матери Григория. 

Окончив девять классов, юноша поступил в самолётно-монтажную группу авиатехникума. Когда началась война, он проходил летнюю практику на заводе, который выпускал штурмовики Ил-2. Ребят его возраста ещё не призывали, и, чтобы попасть на фронт, Бакланов экстерном сдал экзамены за десятилетку с целью попасть в военное училище. Однако судьба распорядилась иначе: он стал не лётчиком, а артиллеристом. Вместе со своим полком прошёл дорогами войны от Северо-Западного фронта до Австрии, повидал Украину, Молдавию, Румынию, Венгрию, несколько раз был ранен. 

«Когда я вернулся домой с фронта, мне был 21 год. Я вернулся с войны с твёрдым убеждением в том, что главное в моей жизни уже сделано. Тогда мне было на редкость легко. Мне не хотелось делать никакой карьеры, мне было абсолютно безразлично, что будет со мной дальше», – вспоминал впоследствии Григорий Бакланов. 

Однако от вопроса «Кем быть?» некуда было деться, и демобилизовавшийся в звании лейтенанта молодой человек решил, что станет писателем. В 1951 году он успешно оканчивает Литературный институт имени Горького и тогда же начинает публиковаться. Первое его произведение называлось «Выговор», напечатано оно было на страницах журнала «Крестьянка». 

Свой путь в литературу автор прокладывал, посвящая первые очерки и рассказы послевоенной деревне. Однако пережитый опыт военных лет просился на бумагу. Совсем скоро появятся книги, которые сделают имя Григория Бакланова известным на всю страну.

Этому предшествовал ряд событий. Во-первых, в разгар борьбы с космополитизмом пришлось взять себе псевдоним. В одной редакции ему так и сказали: 

– Что такое Фридман? Может быть, нам этого Фридмана из Америки прислали. Давайте придумывайте себе русскую фамилию!

Во-вторых, ранние произведения, написанные в жанре «деревенской прозы», способствовали принятию молодого и перспективного автора в Союз писателей СССР. Это произошло в 1956 году, а вот затем начинают выходить повести на главную для Григория Бакланова тему: «Южнее главного удара» (1957), «Пядь земли» (1959), «Мёртвые сраму не имут» (1961). 

Казалось бы, уже прошёл ХХ съезд КПСС с разоблачением культа личности Сталина. Однако «окопная правда» писателя (он пытался представить события так, как они запечатлелись в его памяти, т. е. без лакировки действительности) вызвали в те времена резкую критику. Ещё более трудной оказалась судьба романа «Июль 1941-го» (1964): книга, хоть формально и не была запрещена, фактически не переиздавалась в СССР на протяжении четырнадцати лет. Как и в трилогии Константина Симонова «Живые и мёртвые», здесь нашлось место упоминанию репрессий в отношении офицерского корпуса Красной армии, иллюзий и заблуждений предвоенных лет, ошибок и просчётов начального периода войны. И вместе с тем, по мысли автора, именно тогда с горьким опытом поражений закладывалась основа наших будущих побед; отчаянное сопротивление, мужество и самопожертвование нашего народа позволили стране в тот страшный год выстоять, сорвать планы захватчиков и погнать их затем вспять. 

Честный взгляд на сильные стороны и недостатки тогдашнего общественного устройства, выдержавшего тяжелейшее испытание, принесло признание Григорию Бакланову и сделало его творчество популярным среди читателей. И не только: в 1967 году на IV съезде писателей СССР роман «Июль 1941-го» был назван в числе значительных произведений в литературе о Великой Отечественной войне.

Последующие произведения Бакланова – повесть «Карпухин» (1965), роман «Друзья» (1975), повесть «Меньший среди братьев» (1981) – рассказывали о событиях мирных днях, но дело заключалось в том, что самые положительные герои у писателя оценивали человеческие поступки нравственными мерками, сложившимися у них ещё во время войны. И с этих позиций как на ладони становились видны социальные проблемы: разобщённость людей, пренебрежительное отношение к ближнему своему, культ выгоды, преследование сугубо личных интересов и многое другое. 

Самое главное, что нам даёт понять автор – у всех своё понимание правды, хоть истина и одна; мы постоянно находимся в ситуации выбора и отвечаем за то, будет ли он сделан по совести. Так, для одного из друзей вышеупомянутого романа важнее оказались мечта и радость творчества, а для другого – карьера и положение в обществе. Вправе ли мы осуждать кого-либо из героев? Каждый решает сам.

Внимание к человеку – даже на фоне событий эпических, масштабных – одно из ключевых свойств прозы Григория Бакланова. Вот что писал он в повести «Пядь земли»: «Когда кончится война и люди будут вспоминать о ней, наверное, вспомнят великие сражения, в которых решался исход войны, решались судьбы человечества. Войны всегда остаются в памяти великими сражениями. И среди них не будет места нашему плацдарму. Судьба его – как судьба одного человека, когда решаются судьбы миллионов. Но, между прочим, нередко судьбы и трагедии миллионов начинаются судьбой одного человека. Только об этом забывают почему-то».

Ещё одно обращение к военной теме стало для писателя и вторым пришествием в литературу: в 1979 году вышла повесть «Навеки – девятнадцатилетние», отмеченная Государственной премией. Казалось бы, в ней просто представлены несколько эпизодов из жизни главного героя во время Великой Отечественной войны. Однако вместе с ним мы обострённо ощущаем ценность каждого прожитого дня, каждого мгновения.

Трагически заканчивается повесть, и это становится поводом для серьёзных размышлений. Автор вопрошает: «Неужели только великие люди не исчезают вовсе? Неужели только им суждено и посмертно оставаться среди живущих? А от обычных, от таких, как они все, что сидят сейчас в этом лесу, – до них здесь так же сидели на траве, – неужели от них от всех ничего не останется? Жил, зарыли, и как будто не было тебя, как будто не жил под солнцем, под этим вечным синим небом, где сейчас властно гудит самолёт, взобравшись на недосягаемую высоту. Неужели и мысль невысказанная, и боль – всёисчезает бесследно? Или всё же что-то остаётся, витает незримо, и придёт час – отзовётся в чьей-то душе? И кто разделит великих и невеликих, когда они ещё пожить не успели? Может быть, самые великие – Пушкин будущий, Толстой – остались в эти годы на полях войны безымянно и никогда ничего уже не скажут людям. Неужели и этой пустоты не ощутит жизнь?». 

А ведь такие вопросы касаются судьбы человека в целом. Другое дело, что писатель, прошедший войну, считал своим долгом рассказать в первую очередь о тех, кто не вернулся с неё. Каким получился портрет поколения, судить нам, читателям.

Григорий Бакланов и сам стремился успеть как можно больше. Повести и очерки, критические статьи и путевые заметки – это ещё не всё. По его сценариям были сняты художественные фильмы, поставлены спектакли. Самая известная кинокартина – «Был месяц май» Марлена Хуциева (интересно, что именно такое название получил потом рассказ «Почём фунт лиха», который и лёг в основу сюжета). А самая известная театральная постановка – «Пристегните ремни!» (Театр на Таганке, 1975 год).

В годы Перестройки Григорий Яковлевич был избран секретарём правления Союза писателей СССР и стал редактором журнала «Знамя», публикуя ряд значимых произведений (в том числе находившихся ранее под запретом). Он продолжал работать над художественной прозой и публицистикой, стараясь запечатлеть в своих книгах бурную эпоху перемен. И всё же наиболее известным в этот период стал сборник воспоминаний под названием «Жизнь, подаренная дважды». Главной темой размышлений писателя становится взаимосвязь времён и поколений, отражение эха вчерашней войны в сегодняшнем мире. 

Вот характерная фраза: «Если человечество перестанет чувствовать боль, оно истечёт кровью. Искусство нащупывает в душах людей то, что должно болеть, не должно успокаиваться. И пока мы способны сопереживать, страдать за других, как за себя, мы остаёмся людьми, мы – человечество. Вот в том, чтобы душа сохраняла способность воспринимать чужую боль, как свою, чтобы не успокаивалась, очевидно, и состоит нравственное воспитание литературой».

И всё же сегодня Григория Бакланова помнят, прежде всего, по вкладу в освещение темы Великой Отечественнойвойны. Поэт-фронтовик Николай Старшинов писал:

Солдаты мы.

И это наша слава.

Погибших и вернувшихся назад.

Мы сами рассказать должны по праву

О нашем поколении солдат.

Произведения писателя в полной мере отвечают понятию этого «долга».

Скончался Григорий Яковлевич Бакланов 23 декабря 2009 года в Москве на восемьдесят седьмом году жизни. Несмотря на то, что жизнь его, казалось бы, принадлежит уже другой – ушедшей – эпохе, его творчество достойно пристального внимания и современного прочтения. Столетие со дня рождения – очень хороший, но вовсе не единственный повод для этого.