Трагедия веселого человека. Сергей Довлатов

При жизни Сергей Довлатов перепробовал массу профессий, тосковал по читателю и мечтал о славе, но только после смерти (как нередко это, к сожалению, бывает) был признан явлением в литературе: его произведения стали по-настоящему популярны в русскоязычном мире. За что же их полюбили, чем они привлекают? Пожалуй, можно ответить так: авторский стиль Довлатова отличается лёгкостью слога, мастерским бытописанием (то есть умением подмечать и передавать детали), изображением нашей жизни – милой и несуразной – такой, какая она есть, без всяческих художественных прикрас.

Он и сам нередко ассоциируется в читательском восприятии с персонажами своих книг. Сергей Довлатов сумел развернуть жанр анекдота в полноценное литературное творчество. А настоящий анекдот, как известно – это не только очень смешно, но и очень грустно. Пожалуй, в нём наиболее видна абсурдность нашего Бытия. И в этом отношении писателя можно считать продолжателем традиций А. Т. Аверченко, М. М. Зощенко, Тэффи, даже А. П. Чехова.

Однако сам автор говорил о себе так: «Я не уверен, что считаю себя писателем. Я хотел бы считать себя рассказчиком. Это не одно и то же. Писатель занят серьёзными проблемами: он пишет о том, во имя чего живут люди, как должны жить люди. А рассказчик пишет о том, как живут люди».

Сергей Довлатов родился 3 сентября 1941 года в Уфе, куда его родителей – театрального режиссёра Доната Мечика и корректора Нору Довлатову – эвакуировали во время Великой Отечественной войны. Позже они вернулись в Ленинград, но спустя некоторое время развелись. Там Серёжа жил с матерью в доме по улице Рубинштейна. Окончив школу, поступил в 1959 году на финское отделение филфака ЛГУ, познакомившись во время учёбы с Иосифом Бродским, Евгением Рейном, Анатолием Найманом и другими известными в будущем писателями, поэтами и художниками. Однако через два с половиной года он был отчислен за неуспеваемость, пополнив таким образом ряды Вооружённых сил СССР. Срочную службу проходил в том числе в системе охраны исправительно-трудовых лагерей (впечатления об этом периоде жизни легли впоследствии в основу повести «Зона», написанную по мотивам первых литературных опытов). «Очевидно, мне суждено было побывать в аду…», – вспоминал Довлатов.

После демобилизации он поступил уже на журфак – и тоже его не окончил. Зато почти сразу же принялся работать по будущей, как предполагалось, специальности: сначала в студенческой многотиражке Ленинградского кораблестроительного института под названием «За кадры верфям», а затем в газете «Знамя прогресса» Ленинградского оптико-механического объединения (ЛОМО). Более того, успел даже побывать литературным секретарём советской писательницы Веры Пановой. Что же касается личного творчества, писал рассказы, входил в творческую группу «Горожане» и, наконец, впервые выступил перед публикой на «Вечере творческой молодёжи Ленинграда» (1968).

Затем (это уже было в первой половине 1970-ых) два с половиной года жил в Эстонской ССР. Чтобы получить прописку, трудился два месяца кочегаром, а потом его основным местом работы стала газета «Советская Эстония»: там он прошёл путь от внештатного корреспондента до сотрудника отдела информации.

В книге «Компромисс» Сергей Довлатов как раз и повествует об этом своём периоде жизни, рассказывая о работе редакции и жизни её сотрудников (в том числе, конечно же, не забывая и про себя). Новеллы, которые её составляют, смешны и горьки одновременно. В них нет ничего от «официального» взгляда на жизнь простых людей – наоборот, перед читателем предстаёт неприкрытая правда. Определённо, не всем она придётся по нраву. Каждая новелла начинается реально опубликованной в газете заметкой, а затем автор сообщает о том, как всё было на самом деле.

Понятно, что с таким стремлением избежать какой бы то ни было «лакировки действительности» Довлатов фактически не имел шансов увидеть напечатанными свои произведения. Набор его первой книги «Пять углов» был уничтожен по распоряжению КГБ Эстонии. Но и позднее, после возвращения в Ленинград, ему удалось опубликовать лишь один рассказ, одну повесть да с десяток рецензий. Это уже было во время работы в журнале «Костёр» и сотрудничества с другими журналами. До того Сергей Довлатов успел побывать экскурсоводом в Пушкинском музее в Михайловском (об этом читайте его повесть «Заповедник»).

Что оставалось в такой ситуации? Путей обычно было два, и иногда они пересекались: «самиздат» и «тамиздат». Из-за публикаций в эмигрантских журналах «Континент» и «Время и мы» в 1976 году Довлатова исключают из Союза писателей СССР. Дальнейший его путь похож на судьбу многих «коллег по несчастью» (вспомним хотя бы того же Виктора Некрасова): эмиграция и жизнь на чужбине. В 1978 году Сергей Донатович поселился с семьёй в Нью-Йорке, где стал главным редактором еженедельной русскоязычной газеты «Новый американец», затем работал на радио «Свобода». Писал он и об этом периоде своей личной истории (книги «Наши», «Чемодан», «Иностранка»).

К середине 1980-ых проза Довлатова получила, наконец, определённое признание: он стал не просто «широко известным в узком кругу» писателем. Одна за другой в США и Европе выходили его книги. И хотя сам Довлатов довольно плохо знал (да особо и не стремился знать лучше) английский язык, его рассказы публиковались в переводе в некоторых популярных изданиях. Так, он стал вторым после Владимира Набокова русским писателем, печатавшимся в престижном журнале The New Yorker. Готовя к печати свои ранние произведения, он переписывал их, а в завещании специально оговорил запрет на публикацию всех текстов, созданных им в СССР.

В Советском Союзе его знали, прежде всего, по авторской передаче на радио «Свобода». Но времена стремительно менялись. В самом конце лета 1990 года в Ленинграде была сдана в набор книга «Заповедник», ставшая первым значительным произведением писателя, выпущенным на родине. И впоследствии его книги начали широко издаваться в России.

Впрочем, на тот момент Сергея Довлатова уже не было в живых. Он скончался 24 августа того же 1990 года от сердечной недостаточности на 49 году жизни и похоронен в Нью-Йорке.

Личность писателя, его произведения интересуют читателей до сих пор. Это заметно и по сохранению памяти о нём в кинематографе: за последние 30 лет вышло несколько передач и документальных фильмов, а также такие художественные фильмы, как «Комедия строгого режима», «Конец прекрасной эпохи», «Довлатов», «Заповедник». Но это не всё. На домах в Санкт-Петербурге, Уфе и Таллинне установлены мемориальные доски, а в Ухте и Нью-Йорке есть улицы его имени. Также существует литературная Довлатовская премия, проводятся фестивали его имени.

Леонид Билютин. методист цгб.